Для удобства тех, кто намеревается цитировать данную статью, приведена постраничная разбивка в опубликованном сборнике, например: [Стр.37]. Это означает, что следующий за этим фрагмент расположен на стр. 37.
© Назаров А.И. Опубликовано в: Вопросы антропонимики. – Выпуск 2. – Алматы,
2004. – С. 11–25.
Свято-Вознесенский собор в Алматы
[Стр.11]Так случилось, что для народов бывшего СССР 90-е годы явились не только последним десятилетием ушедшего ХХ века, но и совпали с окончанием целой эпохи в жизни общества – советской эпохи, на смену которой пришла новая общественно-политическая и экономическая ситуация, отчасти изменившая и условия функционирования языков. Если говорить о русском языке, то в нем в это время происходят настолько активные процессы изменения на всех уровнях системы, что ряд исследователей сравнивает воздействие на язык событий со второй половины 80-х годов с революцией [Русский язык конца ХХ столетия 1996, 12]. В этой связи большой научный интерес представляет изучение имянаречения детей в 90-е гг. По признанию многих ученых-ономастов, для ономастики в целом и для антропонимии в частности характерна очень тесная связь с экстралингвистической реальностью. Поэтому можно предположить, что изменения в обществе в конце ХХ века в не меньшей, а, возможно, и в большей степени отразились на развитии именников разных народов бывшего СССР. Автор настоящей статьи располагает сведениями о выборе имен детям в среде более 20 народов, проживающих в Алматы. Изучение развития именника каждого из этих этносов для антропонимики представляет большой интерес, однако охватить их все в рамках одной статьи невозможно, да и далеко не весь собранный материал подвергся исследованию. Ограничусь характеристикой процессов имянаречения детей в русских семьях. С одной стороны, русский именник Алматы (как и Казахстана в целом) является одним из основных (после казахского) именников республики, оказывающим в той или иной степени влияние на все остальные национальные именники Казахстана. С другой стороны, автор статьи накопил немалый опыт изучения процессов имянаречения в русской среде, а с именниками большинства других народов знаком в меньшей степени. Настоящая статья основывается на анализе личных имен детей из русских семей, родившихся в 1992–1996 гг. При этом к детям из русских семей отнесены как дети, у которых и отец, и мать записаны русскими, так и дети, у которых русским записан только один из родителей, а сведения о национальности другого родителя в силу тех или иных причин отсутствуют (в таких случаях речь обычно идет о матерях-одиночках). Сбор материала осуществлялся во всех районных ЗАГСах Алматы и во Дворце бракосочетаний по записям о рождении методом сплошной выборки. В итоге были собраны личные имена около 10 745 лиц мужского и около 10 133 лиц женского пола. Я употребляю слово «около» потому, что эти числа показывают количество фактов имяупотреблений, которых несколько больше, чем новорожденных. Это объяс[Стр.12]няется тем, что некоторым детям по прошествии какого-то времени (через несколько недель, месяцев или лет) имена переменили. Если, допустим, мальчику, названному вскоре после рождения Михаилом, через пару месяцев имя изменили на Никиту, то в данном случае речь идет о двух фактах имянаречения. Антропонимика изучает выбор имени, а не рождаемость детей, поэтому, на мой взгляд, генеральной совокупностью для антропонимиста должна являться сумма фактов имянаречения, а не сумма фактов рождения. Мной учитывались имена как живорожденных детей, так и умерших после рождения, но до регистрации в отделе ЗАГС, а также мертворожденных. Ниже дан перечень выявленных имен с указанием количества употребления. Косой чертой отделены формы имен, рассматриваемые мной как варианты одного имени.
Мужские имена
Авдей – 1, Авиль – 1, Адам – 2, Аким – 3, Александр – 938, Алексей/Алексий – 464, , Ален – 1,
Алесь – 1, Алим – 1, Альберт – 2, Аман – 1, Анатолий – 102, Андрей – 474, Антон – 233, Аркадий – 16, Арнольд – 1, Арсений /Арсентий – 10, Артем/Артём/Артемий/Тёма – 325, Артур – 67, Билан – 1, Богдан – 45, Борис – 36, Вадим – 93, Валентин/Ваалентин – 34, Валерий/Валерии – 91, Василий/Василии – 86, Вениамин – 5, Викентий – 1, Виктор – 196, Виталий – 133, Владимир – 323, Владислав – 315, Владлен – 5, Влас – 2, Вольдемар – 1, Всеволод – 8, Вячеслав – 138, Геннадий – 34, Генрих – 1, Георг – 2, Георгий/Георгии – 61, Герман – 7, Глеб – 24, Григорий – 44, Давид/Давыд – 12, Дэвид – 1, Дан – 2, Даниил/Данил/Данилл/Данила – 278, Даниэль – 3, Дениэл – 1, Данияр – 1, Демьян – 1, Демид – 2, Денис/Динис/Дионисий/Дионис – 237, Дмитрий/Дмитрии/Димитрий/Дима – 603, Евгений/Женя – 382, Егор/Егорь – 82, Елисей – 4, Ефим – 4, Ефрем – 1, Жавдат – 1, Захар – 5, Иван/Иоанн – 268, Игнатий/Игнат – 5, Игорь – 217, Изосим – 1, Илларион – 2, Илья/Илия – 343, Ильяс – 1, Иннокентий – 2, Искар – 1, Казимир – 1, Кирилл/Кирил – 213, Климентий/Клим – 3, Константин – 192, Кузьма – 1, Ладлен – 1, Лев – 14, Леон – 1, Леонид – 33, Любомир – 1, Максим – 387, Маркел – 1, Марк – 21, Марсель – 1, Матвей – 5, Мерари – 1, Мирослав – 1, Михаил/Михайл – 255, Михаэль – 1, Моисей – 1, Мстислав – 2, Мурат – 1, Навин – 1, Назарий – 6, Нарададжи – 1, Наум – 1, Никита – 381, Николай – 218, Олег – 170, Остап – 1, Павел – 203, Петр/Пётр – 47, Прохор – 3, Равиль – 2, Радислав – 1, Рамиль – 1, Расим – 1, Расул – 1, Ратмир – 1, Ринат – 2, Ричард – 1, Роберт – 2, Родион/Радион – 14, Роман – 405, Ростислав – 13, Рудольф – 1, Руслан – 102, Рустам – 5, Савва – 1, Савелий – 5, Святослав/Светослав – 31, Севастьян – 1, Северьян – 1, Семен/Семён/Семеон/Симеон – 38, Сергей/Сережа – 562, Силантий – 1, Станислав – 140, Степан/Стефан – 26, Стефэн – 1, Тарас – 2, Темирлан – 1, Терентий – 1, Тимофей – 21, Тимур – [Стр.13]12, Тихон – 2, Томас – 1, Трофим – 3, Ульян – 1, Федор/Фёдор/Феодор – 15, Фрол – 2, Эварист – 1, Эдвард – 1, Эдик – 1, Эдуард – 37, Эльдар – 2, Эмилий – 1, Эмиль – 2, Эрик – 3, Юлиан – 2, Юлий – 2, Юрий/Юра – 182, Юсуп – 1, Яков – 5, Ян – 23, Янис – 1, Яннис – 1, Ярослав – 82.
Женские имена
Агнесса – 1, Агния – 1, Аделина/Адэлина/Аделя – 7, Аида - 1, Айна – 1, Алевтина – 2, Александра – 317, Алианна – 2, Алина – 253, Алиса – 34, Алла – 17, Альбина – 8, Анастасия/Настя – 1073, Ангелика – 1, Ангелина – 46, Анетта – 1, Анжела/Анжелла – 17, Анжелика – 53, Анжелина – 3, Анита – 2, Анна/Анюта/Аня – 461, Антоанетта – 1, Антонина/Антонида – 25, Анфиса – 5, Ариадна – 2, Ариндия – 1, Ая – 1, Белла – 1, Богдана – 1, Валентина – 70, Валерия – 184, Варвара – 16, Васелина/Василина – 12, Василиса – 3, Вера – 35, Вероника/Вераника/Вереника – 121, Виктория – 420, Вилена – 1, Вита – 1, Виталина – 3, Виталия – 3, Виолетта – 22, Вирджиния – 1, Витесса – 1, Влада – 3, Владислава – 12, Владилена – 5, Галина – 76, Генриета – 1, Герда – 1, Гликерия – 1, Дамира – 1, Дарина – 6, Дарья/Дария – 363, Даяна – 2, Диана/Дияна – 63, Дина – 5, Ева – 1, Евгения – 184, Евдокия – 1, Екатерина/Катерина – 774, Елана – 1, Елена/Алена/Алёна – 582, Елизавета/Лиза – 98, Жанна – 3, Зарина – 5, Зиафат – 1, Зинаида – 4, Злата – 3, Златослава – 1, Зоя – 8, Иветта – 1, Иво(а-?)нна – 1, Ида – 2, Изабелла – 2, Изабель – 1, Илона – 3, Иляна – 2, Инга – 3, Инесса/Иннеса – 10, Инна – 43, Ирина/Арина/Ира – 360, Ирэна – 1, Иулитта – 1, Камила/Камилла/Камиля – 5, Карина – 48, Каролина/Королина – 2, Катарина – 1, Катрин – 2, Кира – 6, Клеопатра – 1, Кристиана – 1, Кристина/Крестина – 427, Ксения/Ксенья/Аксения/Оксения – 276, Лада – 5, Лана – 2, Лариса – 18, Лейла – 1, Лидия – 32, Лилия/Лиля – 22, Лина – 3, Лия – 3, Лолита – 3, Лора – 1, Лорина – 1, Луиза – 2, Любава – 1, Любовь – 66, Людмила – 58, Магдалена – 1, Мадлен/Мадлена – 2, Мадина – 1, Майя/Мая – 5, Малика – 1, Мальвина – 1, Маргарита/Рита – 154, Мариалина – 1, Марина – 233, Мария/Марья – 484, Марияна – 1, Марта – 1, Мелани – 1, Милана – 15, Мелина – 1, Милена – 3, Надежда – 126, Наина – 1, Наира – 1, Натали – 1, Наталия/Наталья/Наташа – 301, Нелла/Нелли/Нелля/Нэлля/Нэлли – 7, Николь – 2, Нина – 46, Нинель – 1, Оксана/Аксана – 111, Олеся/Олесия/Алеся – 97, Ольга – 283, Патриция – 1, Пелагея – 1, Полина – 82, Радия – 1, Радмила – 4, Раиса – 8, Рамиля – 1, Регина/Ригина – 25, Рената – 1, Римма – 4, Рогдана – 1, Роза – 1, Роксана – 2, Руслана – 2, Руфина – 1, Сабина – 4, Саида – 1, Сандра – 1, Светлана/Света – 157, Серафима – 2, Снежана – 7, София/Софья – 45, Станислава – 1, Стелла – 3, Стефани/Стефания – 2, Таисия/Таисья – 13, Тамара/Томара – 27, Татьяна – 327, Ульяна/Юлиана/Юлианна – 34, Фаина – 1, Христина – 4, Чинтамани – 1, Эвелина/Эвеллина – 5, Эвника – 1, Элен – 1, Элеонора/Елеонора/Элианора – 12, Элизабет – 1, Элина – 24, Элла – 5, Элона – 1, Эльвира – 3, Эльза – 1, Эмилия – 1, Эмма – 3, Эрика – 2, Эстелла – 1, Эсфир – 1, Юлия/Юля – 410, Юс[Стр.14]тина – 1, Ядвига – 1, Яна – 143, Янина – 3, Янита – 1, Ярослава/Ярославна – 10.
Всего перечислено 198 разных форм мужских и 245 разных форм женских имен. Объединение вариантов дает 153 мужских имени и 191 женское имя. При этом вариантами считались: 1) разные способы передачи звучания одного и того же имени, т.е. формы, различающиеся только на письме (например: Артем и Артём, Кирилл и Кирил, Родион и Радион, Аделина и Адэлина, Васелина и Василина, Кристина и Крестина); 2) календарные формы имен Русской православной церкви и их русские разговорные формы (например: Алексий и Алексей, Давид и Давыд, Дионисий и Денис, Дария и Дарья, Ксения, Ксенья, Аксения и Оксения), а также две и более формы, соотносимые с одним и тем же календарным именем (так, Ульяна и Юлиана возводимы к календарному имени Иулиания, поэтому я их рассматриваю как варианты одного имени); 3) полные и сокращенные формы имен, а также нейтральные и уменьшительно-ласкательные формы (например: Евгений и Женя, Климентий и Клим, Сергей и Сережа, Маргарита и Рита, Наталья/Наталия и Наташа, Юлия и Юля); 4) формы, представляющие разные степени освоения русским языком какого-то заимствованного имени (например, Нелли, Нелла, Нелля); 5) общепринятые и ошибочные написания (так, форма Ваалентин встретилась в актовой записи, набранной на компьютере и распечатанной на принтере и могла появиться в результате невнимательного набора или сбоя в работе принтера; аналогичными «компьютерно-принтерными» плодами являются и многие формы мужских имен на -ии вместо ожидаемого -ий – Валерии, Василии, Георгии, Дмитрии; невнимательностью регистратора можно объяснить и появление формы Егорь, хотя в данном случае не исключено и влияние имени Игорь). Разными именами считались варианты имени, заимствованные в русский язык из разных языков. В соответствии с этим как самостоятельные имена рассматриваются формы, Георг и Георгий, Давид/Давыд и Дэвид, Илья/Илия и Ильяс, Эмилий и Эмиль, Ян, Янис и Яннис, Александра и Олеся, Ксения/Ксенья и Оксана. Разными я считаю в контексте рассматриваемого материала формы имен Марк и Маркел. Именем Маркел в период 1992–1996 гг. в русских семьях Алматы назван один мальчик. Очевидно, что родители выбрали имя из православного календаря (ребенок зарегистрирован 23 августа 1995 г.; на 23 августа по новому стилю выпадает день памяти православного священномученика Маркелла). Русская же православная традиция формы Марк и Маркелл (календарный вариант к Маркел) рассматривает как разные имена. Я, в свою очередь, в данном случае присоединяюсь к этой традиции. Разными я считаю и формы Владлен и Ладлен, хотя вторая могла возникнуть из первой путем отбрасывания начального согласного. Формы Ладлен нет ни в одном словаре русских личных имен, а это наводит на мысль, что родители стремились назвать ребенка именем, непохожим на имена окружающих людей, т.е. это – плод индивидуального [Стр.15]имятворчества. Самостоятельными я вынужден рассматривать также некоторые усеченные формы, которые с равной степенью уверенности могут быть возведены к разным именам. Например, форма Влада может быть усечением как имени Владислава, так и имени Владлена (все три встречаются в моих материалах), форма Вита – как усечением имени Виталина, так и имени Виталия (и эти три формы встретились у девочек 1992–1996 гг. рождения). На основании же только актовых записей о рождении невозможно определить, с какими полными именами родители соотносят формы Влада и Вита. Трудно определить отношения и между формами Злата и Златослава. Конечно, в семье, в других ситуациях неофициального общения Златославу скорее всего зовут Златой. Однако из этого не следует, что родители, зарегистрировавшие свою дочь как Злату, думали об имени Златослава. Согласно новейшему словарю русских личных имен, Злата и Златослава – разные имена. Первое объясняется как перевод греческого имени Хриса [Суперанская 1998, 380]. К этому следует добавить, что в русский именник имя Злата могло проникнуть и как перевод еврейского имени Голда. Имя же Златослава, а точнее Златислава, является славянским двухосновным именем, объединением слов злато – «золото» и слава [Суперанская 1998, 380]. Как и большинство других исследователей русских имен [Никонов 1974, 253; Бондалетов 1983, 137; Суперанская/Суслова 1991, 97], разными именами можно считать формы Георгий, Юрий и Егор. Суммируя сказанное по поводу этих трех форм, отмечу, что основными критериями самостоятельности этих трех форм отмечается фиксация в документах каждой из этих форм в качестве самостоятельного имени и наличие разных инициальных букв. Однако при этом не учитывается языковое чутье рядовых носителей языка, то, как они воспринимают взаимоотношения между этими тремя формами. Да и сами критерии не столь убедительны. Например, в дореволюционных метрических книгах г. Верного в качестве самостоятельных, официальных встречаются и формы Егор и Юрий. Очевидно, это было характерно и для других мест Российской империи. Однако почему-то никто из исследователей не ставит вопрос о выделении данных форм в самостоятельные имена еще до 1917 г. Кроме того, немало и таких форм, которые, отличаясь инициальными буквами, все же являются вариантами одного имени, например, Екатерина и Катерина. Ирина и Арина. Я не собираюсь подвергать ревизии мнение большинства исследователей, что Георгий, Юрий и Егор – ныне разные имена. Хотелось бы лишь обратить внимание на то, что для многих рядовых носителей русского языка связь между этими именами не утрачена, а довольно хорошо осознается. Так думать позволяют следующие факты, полученные на основе анализа актовых записей о рождении. Например, некоторых мальчиков, родившихся в дни памяти (или в ближайшие к ним дни) святых по имени Георгий, называют именами Юрий или Егор. Далее, мной неоднократно фиксировались случаи наличия у представителей раз[Стр.16]ных поколений одной семьи каких-то двух имен из рассматриваемой триады. Например, ребенок Юрий, а его дедушка – Георгий или Егор, ребенок Георгий, а его дед – Юрий и т.д. Возможно, что в таких семьях антропонимы Георгий, Юрий и Егор воспринимаются скорее как варианты одного имени, чем как разные имена. И если, допустим, имя отца или деда – Георгий, а ребенок назван Юрием или Егором, то в данном случае речь следует вести скорее всего о таком мотиве выбора имени, как наречение в честь родственника. Только при этом, во избежание одноименности, выбирается форма, воспринимаемая имядателем как вариант имени того человека, в честь которого называют. Приведу еще пример, показывающий актуальность для имядателей связи между именами Георгий, Юрий и Егор. В январе 1994 г. в Бостандыкском районе Алматы родился мальчик, которого назвали Егором. Его фамилия – Гагаринов (!). Как представляется, выбор имени был в данном случае подсказан фамилией, близкой фамилии первого космонавта земли, однако сочетание имени и фамилии Юрий Гагаринов имядателю могло показаться слишком уж банальным, и он нарек его формой Егор, которую определенно воспринимал как вариант имени Юрий. Приведенные факты свидетельствуют о том, что процесс обретения самостоятельности формами, восходящими к одному и тому же имени, длителен и сложен. На каких-то этапах формы могут вновь сближаться и определенной частью населения восприниматься как варианты, а не как разные имена.
В процессе анализа именника активного употребления русского населения Алматы 90-х гг., хорошо виден и процесс дивергенции разных форм одного и того же имени. В настоящее время очень активна тенденция к наречению девочек формой Алена/Алёна вместо Елена. В словарях русских имен первая подается как народный вариант имени Елена [Петровский 1966, 45; Суперанская 1998, 349]. Еще относительно недавно, в 80-е гг., работники ЗАГСов зачастую отказывались регистрировать детей именем в форме Алена/Алёна, пытались втолковать родителям, ссылаясь обычно на словарь Н.А. Петровского или «Справочник личных имен народов РСФСР», что это вариант имени Елена. Но если это не помогало, то в некоторых случаях просили дать объяснительную записку, в которой родители должны были написать, что форму Алена/Алёна выбирают по собственному желанию. Мне несколько раз попадались такие объяснительные, поныне приложенные к актовым записям о рождении. Возможно, столь «недружелюбное» в недалеком прошлом отношение сотрудников ЗАГСов к форме Алена/Алёна объясняется тем, что в ряде публикаций по антропонимике 1970–1980 гг. наречение именем в форме Алена/Алёна клеймилось чуть ли не как плод дремучего невежества. Вот и подстраховывались на всякий случай, опасаясь обвинений в подобном невежестве в свой адрес. В 90-е же гг. форма Алена/Алёна стала настолько популярной, что по количеству официальных фиксаций почти догнало форму Елена: в 1992–1996 гг. их [Стр.17]было соответственно 274 и 308. В настоящее время происходит приобретение формой Алена/Алёна довольно высокой степени самостоятельности, отдаления от имени Елена. Чем это объяснить? Можно предположить, что активизация формы Алена/Алёна свидетельствует о некоторой «усталости» формы Елена, которая в течение некоторого времени послевоенного периода была лидером женской части именника русских; о стремлении не полностью отказаться от имени, а заменить его более «свежей» на сегодняшний день формой Алена/Алёна. Кроме того, обращает на себя внимание, что нередко имя в форме Алена/Алёна получают девочки, у которых в семье есть имена, начинающиеся на Ал-, например, Алексей, Александр, Александра. В настоящее же время очень сильна тенденция к фонетическому связыванию имени новорожденного с именами других членов семьи и/или с фамилией. Думается, что имя Елена поддается связыванию с распространенными в среде русских именами Александр, Алексей, несколько более редким Александра как раз посредством народного варианта Алена/Алёна. А какая-то часть русского общества выбирает форму Алена/Алёна уже в силу своей повышенной склонности к конформизму: мол, так нынче принято, модно.
Тенденция к отдалению, правда, не столь заметную, можно отметить и для форм Ирина и Арина, Екатерина и Катерина. Есть родители, которые предпочитают регистрировать детей под народными вариантами Арина или Катерина. В 1992–1996 гг. таковых в русской среде Алматы было соответственно 40 и 8. Формы же Ирина и Екатерина даны соответственно 318 и 766 девочкам.
Хотелось бы обратить внимание на то, что по мере приближения к рассматриваемому периоду происходит увеличение использования в практике официального имянаречения числа вариантов имен. Так, русский именник Алматы 1950-х и 1960-х гг. характеризуется большой степенью строгости, имена обычно фиксируются в одном варианте, как правило, воспринимаемом как официальный, полный. Как представляется, одной из причин увеличения степени варьирования русского именника в официальном имянаречении является ослабление цензуры и автоцензуры в речи. Это одна из новых и наиболее заметных тенденций русского языка начиная с середины 1980-х гг., на которую обратили внимание авторы интересной и содержательной коллективной работы «Русский язык конца ХХ столетия»: «Люди начинают говорить и писать свободно, причем не только дома, на улице, в очереди, но и по радио, телевидению, на собраниях и митингах, в газетах и журналах» [Русский язык конца ХХ столетия 1996, 12]. Но для антропонимии такое объяснение носит самый общий характер. Более внимательное изучение процессов имянаречения показывает, что на увеличение степени вариативности в именнике 90-х оказывают роль и более конкретные процессы изменения условий функционирования именника. Как известно, современному обществу почти всего постсоветского пространства присуща [Стр.18]полиидеологичность: на смену единой для всей страны коммунистической идеологии приходит множество иных идеологий. При этом усиливается стремление церкви к укреплению своего влияния на умы граждан. Между тем, давно подмечено, что почти все религии превратили личное имя в символ принадлежности носителя имени к данной религии [Никонов 1974, 28]. Поэтому следовало ожидать, что усиление позиции церкви в жизни современного общества найдет свое отражение и в сфере наречения именем. Действительно, некоторым детям из русских семей Алматы в 1992–1996 гг. в качестве официальных регистрируют канонические (церковные) формы имен православной церкви, несколько десятилетий не встречавшиеся в практике работы ЗАГСов: Алексий, Дионисий, Димитрий, Иоанн, Симеон, Стефан, Феодор. Почти все они отмечены не более чем у одного носителя, за исключением формы Стефан, у которой 4 носителя. Данным формам в русском именнике Алматы тех же лет сопутствуют русские нецерковные варианты – Алексей, Денис, Дмитрий, Иван, Семен, Степан, Федор. Думается, влияние церкви в сфере имянаречения выражается также в активизации употребления некоторых редких для нашего времени имен, но характерных для периода до 1917 г., когда монополия выбора имени, как известно, принадлежала церкви. Проводниками таких имен в жизнь являются в основном православные календари. Так, девочка, названная Иулиттой (канонический вариант имени Улита), родилась 12 августа 1995 г., а на 13 августа нового стиля приходится день памяти православной святой мученицы Иулитты. Девочка, названная Руфиной, родилась 17 сентября 1996 г., а 14 сентября – день памяти мученицы Руфины. Девочку по имени Василиса зарегистрировали 18 марта 1992 г., а 22 марта – день памяти мученицы Василиссы. 16 марта 1993 г. девочка зарегистрирована под именем Христина, а 25 марта – день памяти мученицы Христины. Мальчик, названный в 1996 г. Северьяном, родился 23 марта, через два дня (21 марта) после дня памяти мученика Севериана. Впрочем, при выборе данных имен могли учитываться и другие факторы помимо близости дня рождения или регистрации дню памяти того или иного святого. В частности, при выборе имени Руфина, возможно, играло роль наличие общего начального слога с фамилией девочки – Рублева. С другой стороны, не исключено, что имя выбиралось из церковного календаря, но давалось вне связи с днем памяти соответствующего святого или святой. Возможно, к таким именам относятся Авдей, Алим, Елисей, Гликерия, Пелагея и некоторые др. В общем же и целом, влияние православной церкви на современные процессы выбора имени достаточно скромное. Хотя основная масса даваемых имен и встречается в православном календаре или же является русскими разговорными вариантами канонических имен, родители выбирают эти имена в основном в силу традиции, привычности этих имен, не задумываясь над тем, церковное имя получает ребенок или нет. Причины этого разнообразны. Многие нынешние русские скорее атеисты, чем ве[Стр.19]рующие. Среди тех же, кто себя считает православными, немало таких, которые таковыми являются по большей части по внутреннему убеждению, а не по образу жизни. Соответственно этому они непоследовательны в выполнении предписаний церкви, в частности, в вопросе имянаречения.
Проблема влияния религии на сферу имянаречения шире темы влияния православия на выбор имени, т.к. православие хотя и является традиционным вероисповеданием русского народа, определенная часть русского народа – последователи иных религиозных течений, как христианских (протестанты различного толка – баптисты, адвентисты, иеговисты и т.д.), так и нехристианских. И эти религиозные течения в рассматриваемый период играли некоторую роль в выборе имен детям. Так, под влиянием кришнаизма (религия, пришедшая из Индии) двум новорожденным в период 1992–1996 гг. даны имена Нарададжи (мужское) и Чинтамани (женское). Тенденция к называнию последователями кришнаизма своих детей религиозно окрашенными именами сохранилась и в последующие годы. Так, в 1997 г. одному мальчику из русской семьи дано имя Говинда, а девочка 1998 г. рождения получила имя Ляникитаника.
Несколько человек в период 1992–1996 гг. названы именами в сокращенной или ласкательной форме – Женя, Сережа, Тёма, Эдик, Аня, Анюта, Ира, Лиза, Настя и т.д. Регистрация подобных форм в качестве официальных многими видными исследователями русских имен получала отрицательную оценку [Никонов 1970, 41; Суперанская/Суслова 1991, 66]. Однако причины появления неполных форм имен в актовых записях различны и не могут быть сведены только к «глухоте и безграмотности» родителей или недостатку воображения («родителям трудно представить взрослым крошечное существо в пеленках»), как это делал В. А. Никонов [1970, 41]. Внимательное изучение актовых записей о рождении показывает, что в период 1992–1996 гг. неполные имена во многих случаях встречаются при регистрации умерших детей или мертворожденных. Думается, что в данном случае выбор сокращенной или ласкательной формы имени намеренный и не должен получать однозначно отрицательной оценки. Вообще же имянаречение умерших детей и мертворожденных – довольно специфическая область антропонимии и совершенно неисследованная (по крайней мере, в бывшем СССР и постсоветском пространстве). Главной особенностью этой ситуации имянаречения в Казахстане является то, что нередко имя выбирается не родителями, а посторонними людьми – обычно медстатистами или медсестрами, среди которых люди различной национальности (в Алматы преобладают казахи). Это накладывает свой отпечаток на характер выбираемого имени. Кроме того, играет роль осознание того факта, что для именуемого все равно, какое имя и в какой форме присвоить, ведь в общественной жизни оно использоваться не будет. При этом могут регистрировать имена, воспринимаемые как архаичные. Приведу ряд [Стр.20]примеров из далекого 1962 г.: просматривая в Советском (ныне Алмалинском) районном ЗАГСе актовые записи о рождении за тот год, я пришел к выводу о необходимости выделения в качестве самостоятельного аспекта имена умерших детей и мертворожденных. Признаюсь, что на фоне таких привычных для 60-х гг. имен, как Александр, Андрей, Владимир, Игорь, Сергей, Елена, Ирина, Лариса, Марина, Наталья, Ольга, Татьяна, вообще довольно монотонного и маловыразительного именника, способного погрузить в состояние полудремы, появление в актовых записях имен Софрон, Митрофан, Нил, Захар, Влас, Гордей, Платон, Пров, Мирон, Тарас, Тимофей, Никифор, Марфа на меня оказало шокирующий эффект, явилось эмоциональной встряской. Встречая же какое-то редкое или необычное имя, обычно начинаешь внимательно изучать всю актовую запись о рождении: обращаешь внимание на отчества родителей (т.к. зачастую таким именем называют в честь дедушки или других старших родственников), на записи об образовании родителей, их профессии и т.д. Это и позволило установить следующую закономерность: все перечисленные редкие для послевоенного периода имена даны умершим детям. Создается впечатление, что, нарекая умерших детей или мертворожденных, некоторые люди стараются избегать модных, популярных имен. В дальнейшем, по мере накопления наблюдений, мной было подмечено, что некоторые имена в процессе развития своего функционирования чаще остальных используются для наречения умерших и мертворожденных, почти не встречаясь при этом у остальных детей. Так, в 1960-е и 1970-е гг. умерших и мертворожденных детей нередко называли именами Иван, Максим, Мария, а для наречения живых детей они в то время практически не использовались. Интересно, что в 1980-е и 1990-е гг. наблюдается рост употребительности этих трех имен и при наречении живых детей. Возможно, что после длительного затишья в практике имянаречения эти имена переживали некоторую «обкатку», предварившую их активное использование при наречении живых детей. В то же время ныне те или иные имена, еще совсем недавно входившие в «элиту» именника активного употребления, в определенной мере утратили свою былую популярность и нередко используются для наречения умерших и мертворожденных детей. Так, в период 1992–1996 гг. (по неполным данным) имя Сергей получили 3,2 % умерших и мертворожденных детей, Игорь – 3,23 %, Михаил – 3,14 %. Довольно высок этот показатель у имен Иван – 3,73 % и Василий – 4,65 %. Для имен же Александр, Андрей, Виктор, Никита, Олег, Павел, Юрий он больше 1 %, но не превышает 2 %, у имен Анатолий, Виталий, Владимир, Николай он превышает 2 %. Среди женских имен у мертворожденных и умерших детей имя Александра встречается в 2,5 % случаев, Наталья и Оксана – в 2,7 %, Ольга – в 2,12 %, а такие модные ныне имена, как Анастасия – в 0,65 %, Екатерина – в 0,52 %. Приведенные факты позволяют предположить, что увеличение процента использования имен для наречения умерших и новорожденных [Стр.21]детей может либо предварять рост его популярности, либо, наоборот, завершать период его широкого использования.
«Один из наиболее живых и социально значимых процессов, происходящих в современной русской речи – процесс активизации употребления иноязычных слов» [Крысин 1996, 142]. Характерно ли это и для русского именника? Четкий ответ на этот вопрос можно дать, лишь проанализировав особенности имянаречения в течение ряда предшествующих синхронных срезов. Так как такое исследование автором настоящей статьи хотя и запланировано, но еще не осуществлено, ограничусь лишь замечаниями общего характера. В истории русского народа исторически засвидетельствованы несколько периодов активного внедрения в именник иноязычных единиц. Начало первого и наиболее значительного по результатам своего воздействия совпало с христианизацией Руси в IХ в. Тогда, как известно, к русским активно проникали христианские имена из Византии. Немало заимствованных имен в среде русских бытовало и в период татаро-монгольского ига и в течение нескольких столетий после него. В то время именник русских пополнялся заимствованиями из именников мусульман-тюрков. Начиная с XVIII в., после победы православного именослова над нецерковными именами, состав имен, бытующих у русских, стабилизировался и почти перестал пополняться заимствованиями вплоть до 1917 г. После Октябрьской революции 1917 г. и последовавшего за ней отделения церкви от государства монополия церкви в сфере имянаречения была упразднена, что создало условия для проникновения в русский именник новых имен. Действительно, вскоре состав именника русского населения пополнился большим количеством новых элементов, значительная часть которых была заимствованиями у других народов, прежде всего западноевропейских. К началу Великой Отечественной войны процесс реорганизации русского именослова затих, однако не прекратился совсем. Минимум нововведений (прежде всего за счет заимствованных имен), по крайней мере, в Алматы, наблюдался в период 1952–1956 гг. После этого число заимствований начинает вновь расти. Однако говорить о какой-то сверхактивизации в использовании иноязычных имен в период 1992–1996 гг. едва ли допустимо, хотя к этому времени для этого, казалось бы, возникли благоприятные условия, в частности, расширение контактов (как опосредованных – через телевидение, кино, прессу, литературу), так и непосредственных (появление множества совместных компаний с сотрудниками из дальнего зарубежья, расширение международного туризма). Приведу несколько имен, проникших из других национальных именословов: мужские Алесь, Билал, Дэвид, Жавдат, Нарададжи, Ричард, Яннис, женские Антоанетта, Витесса, Зияфат, Мадлен, Николь, Патриция, Сандра, Чинтамани и некоторые др. Во многих случаях речь идет о заимствованиях в чистом виде. Однако в отношении ряда имен можно высказать предположение, что их использование является свидетельством наличия нерусских корней у [Стр.22]имядателей. Таковыми являются, например, восточные (мусульманские) имена Билал, Зияфат, якутское Жавдат, греческое Яннис, белорусское Алесь. В общем и целом, употребление иноязычных имен в период 1992–1996 гг., многие из которых к русским проникли еще в 1930-е гг., является продолжением послереволюционного витка использования заимствованных антропонимов, развертывающегося в рамках поступательного процесса, но отнюдь не «революционного».
Наглядным проявлением процессов, происходящих в именнике, являются частоты употребления имен. Перейду к анализу использования наиболее частых личных имен двух синхронных срезов 1972–1976 и 1992–1996 гг.
| Мужские имена | Женские имена |
| 1972–1976 | 1992–1996 | 1972–1976 | 1992–1996 |
| Сергей | Александр | Елена | Анастасия |
| Александр | Дмитрий | Наталья | Екатерина |
| Андрей | Сергей | Татьяна | Елена |
| Дмитрий | Андрей | Ольга | Мария |
| Алексей | Алексей | Ирина | Анна |
| Евгений | Роман | Светлана | Кристина |
| Владимир | Максим | Оксана |
Виктория |
| Виталий | Евгений | Марина | Юлия |
| Игорь | Никита | Юлия | Дарья |
| Олег | Илья | Анна | Ирина |
Первая «десятка» мужских имен за два десятилетия обновилась на 40 %. При этом имена, занимающие шесть верхних рангов, остались те же, однако расположились в иной последовательности, за исключением имени Алексей, по-прежнему, находящегося на пятом месте. Покинули «десятку» имена Владимир, Виталий, Игорь, Олег. Их место заняли Роман, Максим, Никита, Илья. Если вхождение имен Максим и Роман в самую частотную группу еще можно было как-то спрогнозировать, учитывая, что в 1972–1976 гг. они занимали соответственно 19-е и 20-е место, то «скачок» имени Илья с 30-го, а имени Никита с 57-го места представляется невероятным. Более того, он произошел вопреки прогнозу В.А. Никонова, сделанному в 1960-х гг.: «В переписи 1897 г. 4 % мужчин имели имена на -а, а среди мальчиков рождения 1961 г. – меньше 0,1 %. Конечно, и десятая доля процента при миллионах родившихся составляет несколько тысяч, но имена этой группы ощущаются как архаические и сходят со сцены» [Никонов 1974, 83]. По поводу имени Никита можно сказать следующее: взрывоподобный рост его популярности происходил, очевидно, благодаря совпадению как языковых, так и неязыковых факторов. К первым можно отнести его звуковое сходство с целым рядом очень распространенных имен, проявляющееся в наличии одних и тех же фонетических сегментов, например, [Стр.23][ик], (ср. имена Александр, Алексей, Виктор), [ни] (ср. имя Евгений). В наибольшей степени имя Никита ассоциировано по сходству с именем Николай. Последнее же в течение второй половины прошлого века характеризовалось устойчивой и довольно высокой степенью употребительности: 5,2 % нареченных мальчиков в 1952–1956 гг., 2,4 % в 1962–1966 гг., 2,1 % в 1972–1976 гг., 2 % в 1992–1996 гг. В ситуации, когда сильна тенденция к выбору фонетически связанных (ассоциированных) имен с именами других членов семьи, это – немаловажный фактор. Влияние неязыковой сферы на расширение использования имени Никита можно связать с ростом популярности режиссера Никиты Михалкова, пришедшимся на 1980-е – начало 1990-х гг., а также с возросшим интересом общества к личности бывшего руководителя КПСС и главы советского государства Никиты Сергеевича Хрущева, о чем свидетельствует рост числа публикаций о нем в период «горбачевской» перестройки.
Что касается имени Илья, то рост его популярности происходил, возможно, в русле расширения
использования имен с сегментами [ил], [ел] – Михаил, Василий, Кирилл, Даниил, Елена, Елизавета.
Первая «десятка» женских имен за рассматриваемые 20 лет подверглась еще большим изменениям и обновилась на 60 %. В ней остались Елена, Анна, Юлия, Ирина. При этом для имен Юлия и особенно Анна заметен рост популярности, для имен Елена и Ирина – спад. «Десятку» покинули имена Наталья, Татьяна, Ольга, Светлана, Оксана, Марина, в нее вошли Анастасия, Екатерина, Мария, Кристина, Виктория, Дарья. Особенно впечатляет стремительность роста популярности имен Анастасия и Кристина. Первое в дореволюционном Верном (первоначальное название Алматы) хотя и входило в состав частых женских имен, никогда не возглавляло их список. Его максимум в тот период – 4,3 % нареченных в 1902–1906 гг. После революции имядатели к этому имени обращались редко: 0,03 % нареченных в 1942–1946 гг., 0,02 % в 1952–1956 гг., 0,03 % в 1962–1966 гг., 0,7 % в 1972–1976 гг. Как видим, более или менее заметная активизация этого имени начинается с 1972–1976 гг. В 1992–1996 гг. оно самое частое женское имя в русских семьях Алматы, которым названо 10,6 % девочек. По своей относительной частотности оно превзошло даже самое частое мужское имя того же периода – Александр (8,7 %).
Имя Кристина, согласно моим данным, в русских семьях Алматы начинает употребляться с периода 1972–1976 гг., когда им назвали 0,05 % девочек. Спустя 20 лет это имя, даже не связанное с православной традицией, занимает шестую строчку в списке самых частых женских имен. Думается, основным языковым фактором, способствовавшим росту популярности имени Кристина, явилось наличие в его составе сегмента [ст], представленного в целом ряде имен, играющих далеко не последнюю роль в современном имянаречении детей из русских семей – Анастасия, Константин, [Стр.24]Станислав. Ведущим же неязыковым фактором явилось, судя по всему, то, что это имя носит популярная российская певица
Кристина Орбакайте.
Имя Виктория также не связано с православной традицией, однако история его использования в русских семьях более давняя, чем у имени Кристина. Дважды оно мне встретилось в дореволюционных метрических книгах Верного: в периоды 1882–1886 гг. и 1902–1906 гг. В ХХ в. заметный рост его популярности начинается с 1962–1966 гг., когда его получили 0,9 % девочек.
С течением времени именник части этноса, оказавшегося за пределами государственных границ основной части этноса, приобретает весьма специфические черты. Один из примеров – именник российских немцев и именник коренных жителей Германии. Русский народ после распада СССР также оказался разрезанным на отдельные группы границами новых государств. Появятся ли с течением времени заметные различия, скажем, между русскими именниками России и Казахстана? Определенные расхождения в составе именников, в степени употребительности отдельных имен русских и тут и там существовали всегда. Однако эти различия не носили принципиального характера и характеризовали отдельные части целого. Та же самая ситуация сохраняется и ныне. Это объясняется прежде всего тем, что русские в Казахстане и в России по-прежнему находятся в едином информационном пространстве. Хотя русская речь в теле- и радиоэфире на территории Казахстана ныне звучит реже, чем 20 лет назад, люди ежедневно могут смотреть российские телепередачи и слушать российские радиопередачи. Среди газетно-журнальной продукции по-прежнему ведущее место занимают российские издания, а в книжных магазинах преобладает российская литература. И если жители южных и юго-восточных регионов Казахстана в силу экономических причин в Россию стали ездить реже, чем в советские времена, то жители русской национальности приграничных с Россией районов Казахстана, очевидно, продолжают поддерживать тесные живые контакты с соотечественниками по ту сторону границы. Все это вместе взятое способствует тому, что именник русских Казахстана продолжает развиваться в русле общерусских процессов имянаречения. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить списки наиболее употребительных имен в русских семьях Алматы и в российских городах. Например, в далекой Смоленской области в 1992 г. самыми распространенными были [Стр.25]мужские имена Александр, Сергей, Дмитрий, Алексей, Андрей и женские имена Анастасия, Юлия, Екатерина, Елена/Алёна, Анна [Тихонов/Бояринова/Рыжкова 1995, 716–725]. С первой «пятеркой» мужских имен русских семей Алматы смоленская «пятерка» совпадает на 100 %, различаясь лишь последовательностью расположения отдельных имен. В части женского именника сходства составляют 80 %. Обращает на себя внимание то, что и тут и там ведущие позиции занимают имена Александр и Анастасия. В Омске в 1995 г. в русских семьях чаще всего выбирали мужские имена Александр, Дмитрий, Сергей, Владислав, Евгений, женские Анастасия, Екатерина, Анна, Юлия, Дарья [Кривозубова 1999, 84]. С «пятерками» самых частых имен детей 1992–1996 гг. рождения из русских семей они совпадают на 60 %. И в Омске лидерами являются Александр и Анастасия. Наиболее популярными именами в Тамбове в 90-е были: Александр, Дмитрий, Сергей, Андрей, Максим; Юлия, Екатерина, Дарья, Ольга, Наталья [Ономастика Тамбовской области 2002, 11]. Первая пятерка мужских имен отличается от «алматинской» только одним именем Максим (в Алматы пятую строчку занимает Алексей). А вот в части женских имен с «алматинской» пятеркой «тамбовскую» пятерку объединяет только имя Екатерина. Возможно, различия были бы меньшими, если бы объем выборки по Тамбову составлял не 193 девочек, а больше.
Приведенные наблюдения над именником детей из русских семей Алматы, родившихся в 1992–1996 гг., его беглое сравнение с именниками предшествующих синхронных периодов показывает, что нынешние активные процессы в обществе, отражающиеся в русском языке, в именнике проявляются не так заметно, в общем и целом, последний занимает довольно автономное положение. Характер изменений, происходящих в нем, не позволяет говорить о какой-то революционной, кардинальной перестройке. Его развитие – скорее обычное, поступательное. Многие из наблюдаемых ныне тенденций начали действовать еще в предшествующие периоды времени.
Литература
Бондалетов В.Д. Русская ономастика. – М., 1983.
Кривозубова Г.А. Городской антропонимикон: современное состояние и перспективы развития // III Житниковские чтения. Динамический аспект лингвистических изменений. – Челябинск, 1999.
Крысин Л.П. Иноязычное слово в контексте современной общественной
жизни // Русский язык конца ХХ столетия (1985–1995). – М., 1996.
Никонов В.А. Задачи и методы антропонимики // Личные имена в прошлом, настоящем, будущем. – М., 1970.
Никонов В. А. Имя и общество. – М., 1974.
Ономастика Тамбовской области. Опыт энциклопедии. Ч. II. – Тамбов, 2002.
Петровский Н.А. Словарь русских личных имен. – М., 1966.
Русский язык конца ХХ столетия (1985–1995). – М., 1996.
Суперанская А.В., Суслова А.В. О русских именах. – М., 1991.
Суперанская А.В. Словарь русских личных имен. – М., 1998.
Тихонов А.Н., Бояринова Л.З., Рыжкова А.Г. Словарь русских личных имен. – М., 1995.
© Назаров А.И. Опубликовано в: Вопросы антропонимики. – Выпуск 2. – Алматы,
2004. – С. 11–25.
